Доктор Джемс Мартин, судебный психиатр, вошел в зону строгого режима. Его задачей была оценка психического состояния Эдварда, человека, осужденного за серию жестоких убийств. До казни оставалось мало времени, и закон требовал подтвердить, что приговоренный полностью осознает происходящее. Если бы эксперт нашел признаки безумия, исполнение приговора приостановили бы.
Предыдущий специалист, проводивший осмотр, неожиданно свел счеты с жизнью. Это обстоятельство висело в воздухе тяжелым предзнаменованием. Сам Эдвард, сидя в камере, настаивал: он не человек. Он называл себя Нефариусом, древним демоном, заключенным в теле смертного.
За долгие годы практики Мартин встречал множество случаев. Были пациенты с раздвоением сознания, с маниями величия, с голосами в голове. Но этот... этот чувствовался иначе. Взгляд Эдварда был слишком спокоен, рассказ — слишком связным. В нем не было обычной для психоза тревожной торопливости или разорванности мыслей. Он просто говорил, как о чем-то самоочевидном, о веках существования, о забытых договорах, о тени, которая ждет его освобождения.
Доктор Мартин отложил в сторону стандартные опросники. Обычные методы, похоже, здесь не сработают. Он чувствовал холодок на спине, не связанный с тюремным сквозняком. Перед ним сидела не просто сложная личность. Это был вызов всему, во что он, как ученый и врач, привык верить. И от его заключения теперь зависело нечто большее, чем просто юридическая процедура. От него зависело, столкнется ли правосудие с тем, что лежит за гранью человеческого понимания.
